Имена Вячеслава Лютова и Олега Вепрева хорошо известны литературному и краеведческому сообществу не только Челябинской области, но и всего Большого Урала. Казалось бы, констатировал этот факт — и переходи сразу к книге. Я, наверное, так бы и сделал, если бы речь шла только об одном авторе. Но творческому дуэту Лютова—Вепрева, слава Богу, более десяти лет, и распадаться он не собирается…
А ведь такие тандемы у краеведов — в отличие от писателей — редкость. Знаю по себе: находка, открытие, даже самое небольшое, какой-то вывод или посыл трудно, колоссально трудно с кем-либо разделить.
В «Забытых тайнах» таких находок немало. Открытий — поменьше. Но ведь краеведение — не физика с химией, здесь универсальных формул нет. Взять хотя бы роль Ивана Неплюева (очерком о нем открывается книга). В разные временные периоды советская историческая наука весьма неодинаково определяла роль и место этого государственного деятеля, как, впрочем, и Бестужева-Рюмина, Емельяна Пугачева, Акинфия Демидова и его многочисленных потомков.
Авторы книги, однако, сумели счастливым образом избежать этого острого искушения — написать историю Южного Урала, а вместе с ней и изрядную долю общероссийского контента — на свой лад. Они вообще не пишут историю, а лишь бережно сдувают с отдельных ее фрагментов пыль времени, а порой и счищают с них грязь домыслов и измышлений. Так, к примеру, недвусмысленно заостряется тема участия в пугачевском восстании масонских лож Санкт-Петербурга, турецких и французских дипломатов, действующих подчас далеко не дипломатическими приемами («Заказанный Пушкин»). Или когда парой строк архивного документа разрушается идиллический образ дореволюционного полицейского: были и зуботычины, были самодурство и произвол («Тайна дела № 300»).
Вот это, считаю, весьма важно в исследовательской работе. Хотя не исключает возможности и для появления собственных версий тех или иных событий и добавления в густую краску плотного исторического повествования легких фантазийных оттенков. Есть в «Забытых тайнах» что-то от романтизированных биографий Генриха Манна и Стефана Цвейга. Да и как обойтись без этого, если тайнами и загадками полон Южный Урал, как, может быть, лишь еще центр исторической Московии да Русский Юг. Башкирские тарханы и ногайские князья, петровские заводчики и елизаветинские вельможи, жандармские генералы и большевистские боевики. За Каждым — шлейф поступков и событий, образующих мощные исторические пласты. И все это — на временном отрезке в каких-нибудь 250 лет!
Так что не стоит умиляться, сколь богата событиями жизнь благословенного «Нового Сиона», то бишь североамериканского континента, с 1774 года и по сей день. Не стоит, впрочем, и высокомерить через губу: мол, тоже еще, великая страна, всей истории — 200 с вершком лет. Как мы можем убедиться, двести лет — срок весьма немалый.
Краеведческие издания часто печатаются к юбилеям — районов, городов, регионов. Это понятно: круглая дата — магистральный повод для «широкой общественности» вспомнить историю родного края. Но для истинного краеведа книги просто «пишутся». А юбилей — лишь еще одна вешка в неспешном течении местной истории, после которой накопится еще немало событий, достойных занесения на скрижали.
Вот об этих вешках и спорят. В национальном и даже планетарном масштабе. И возникает вопрос — сугубо методологический: а что должно попасть на пресловутые «скрижали истории»? Есть бесспорные исторические величины: Петр Первый, Екатерина Великая, Петр Столыпин, Леонид Брежнев. А вот на региональном и паче того — на местном уровне — распределить свое внимание между героями одного десятилетия весьма и весьма сложно. Авторам «Забытых тайн» это хорошо удалось в очерке «Второй секретарь». Фигуры первого секретаря Челябинского обкома ВКП(б) времен Великой Отечественной войны Пато-личева и фактически его первого заместителя в партийной иерархии Баранова показаны равновеликими. Тогда как, к примеру, соратнику Сталина по революционной борьбе Ломинадзе, пониженному в период опалы в 1930-е годы до секретаря Магнитогорского ГК ВКП(б), уделено всего пару строк.
И это — вполне обоснованный подход. Краеведение — не премия «Светлое прошлое». Для того чтобы войти в историю Южного Урала, мало здесь просто родиться или «поруководить». Вот и сапрыкины-огурцовы, партийные «калифы на час», заслужившие весьма нелестные отзывы современников и краеведов, не закрепились в исторической памяти южноуральцев. Разве что как несостоявшиеся персонажи рассказов местного Щедрина (такого, увы, в истории Южного Урала тоже не случилось).
Но ни сатириков, ни нынешних любителей исторического стеба краеведение не рождает. По себе знаю, работа с «самым смешным» документом не содержит никакой иронии. За этой книгой, кроме авторов, стоят тихие милые женщины из Челябинской областной научной универсальной библиотеки, из областного архива, где история — это повседневная работа, и далеко не простая.
Выскажу еще одну мысль, которая возникает, как только речь заходит о местной истории. В любом областном центре, в любом городе есть три безусловных культурно-исторических центра: библиотека, архив и музей. Какие бы реформы, связанные с оптимизацией государственных и муниципальных расходов, ни проводи.шсь, важно сохранить эту смысловую и структурную триаду. Важно в равной степени и для власти, и для всех нас.
В формальных, скупых аннотациях к подобным книгам обычно пишут: «Книга адресована краеведам, историкам и журналистам, а также широкому кругу читателей». Нечто подобное мог бы написать и я, но не буду. Увы, «широкий круг читателей» нынче предпочитает совсем иную литературу. Краеведением сегодня занимаются пусть не единицы, но и не сотни людей, как это принято говорить, «с активной гражданской позицией». Нужна еще активная позиция власти: руководитель с четким государственным мышлением способен осознать практическую необходимость такой работы, в том числе — ее имиджевый аспект.
Сколько копий и стрел сломано вокруг имени В. И. Ульянова (Ленина), написаны сотни тысяч диссертаций и исследований, сняты сотни фильмов, принесших своим создателям минутную славу. А в Ульяновск по-прежнему едут гости из зарубежных стран, чтобы увидеть город детства человека, мечтавшего о новом, справедливом для всех трудящихся мире. И местная власть, честь ей и хвала, сохранила основную часть историко-архитектурного наследия, связанного с именем вождя мировой революции.
Далее — везде. Звучит словно перекличка: Саратов — Столыпин! Гори — Сталин! Днепропетровск — Брежнев!Свердловск (sic!) — Ельцин! Челябинск?..
Нет, сенсации не будет. Не стоит искусственно притягивать к себе имена с сильной (положительной/отрицательной) энергетикой. Покровский, Туркин, Бейвель, Теплоухов — эти фамилии звучат уютно, совсем по-домашнему, будто после заседания земства его члены зашли попить чайку к коллеге. Кто они для нас, современники Витте и Столыпина? Имеем ли мы с ними хоть какую-то связь — историческую, духовную, местническую ?
Марат ВАНЕЕВ,историк, краевед
